Алексей Пехов - Фэнтези 2007 [сб.]

— Вне всякого сомнения, хинк капитан, этот документ является наиглавнейшим из возможных, — не отрывая взгляд от мешочка с монетами, поспешно кивнул Щек. — Однако, как вы, несомненно, понимаете, здесь, на суше, дела ведутся немного иначе, чем в открытом море. Например...

— Ну вот чего! — неожиданно перебил его пират. — Разговор у нас, как я соображаю, выходит не короткий, стоять же под голым солнцем лично мне са-авсем неохота. Так что...

— Я как раз собирался обратить на это ваше внимание, хинк капитан, — соврал Спиллеринг, — и пригласить вас к моему столу... вон там, в начале причала, под пальмовым навесом. Разговор и в самом деле будет не очень краток, но зато, уверяю, это решит любые ваши проблемы по части необходимых бумаг.

— Ну эта... — капитан Мэттон оглянулся на корабль, будучи — как на миг почудилось Щеку — в легком замешательстве. — Ладно. Шарриеэль, остаешься за старшего. И... — пират, тяжело вздохнув, снял шляпу и старательно вытер шею и лоб куском когда-то белой материи, больше похожим на половину простыни, нежели на платок. — Я возьму с собой юнгу, а он пусть прихватит бутылку нашего трофея.

— Ясно, капитан!

— Трофея? — заинтересованно переспросил чиновник. — Вы захва... то есть, я хотел сказать, хинк капитан, приобрели корабль с иторийским вином? Это и есть ваш груз?

— В точку, приятель! Полный трюм зеленой и розовой кислятины. На мой вкус слабовато, но промочить глотку в жаркий денек сгодится. Правда, — оскалился Мэттон, — теперь к нему добавилось еще кое-что. Вернее, кое-кто, гы-гы. Две дюжины здоровых парней, самое то для плантаций.

— К сожалению, цены на рабов у нас в последнее время несколько упали.

— Да плевать, — капитан махнул рукой, — мне-то они достались, считай, за бесценок. Главное, сплавить их поскорее, потому как моим ребятишкам не терпится... Юнга! — развернувшись к бригу, взревел Мэттон. — Куда ты провалился, крысеныш?! Ждешь, пока я сдохну от жажды?

— Уже лечу, уже тут, капитан!

Сбежавший по сходням парнишка с виду отличался от своих марейнских погодков разве что большей чумазостью. Впрочем, Спиллеринг удостоил этого выходца из нижних миров или камбуза лишь мимолетным взглядом — куда большую часть внимания чиновника привлекла бутыль в руках у мальчишки. Прозрачное стекло, пузатая, горлышко характерной формы... нет, этого просто не может быть!

— Вот, капитан.

Щек сглотнул. Он с трудом верил своим глазам, но, похоже, происходящее все же было реальностью. И вид пиратского капитана, который жадно присосался к бутылке кантабрийского вина — предварительно прополоскав им рот и сплюнув добрых три-четыре глотка драгоценной жидкости на причал, — вовсе не был ужасным сном гурмана. Скорее речь шла о кошмаре наяву.

— Э-э-э... вы позволите, хинк капитан...

— А? Что, тож в глотке полный отлив? На, глотни.

Это действительно было розовое кантабрийское. Мурена безошибочно узнал вкус, едва жидкость коснулась языка, хотя и пробовал этот напиток полубогов лишь два раза в жизни — цена его была столь заоблачна, что скупой чиновник даже помыслить не мог о подобном транжирстве.

— И правда, — Щек закашлялся, делая вид, что поперхнулся, а на деле просто не желая выпускать бутыль из рук, — кисловато.

— Во-во, — поддакнул капитан, рывком выдирая емкость из пальцев чиновника, — глотку промочить в жару еще так-сяк, но против рома, буль-буль-буль, не катит.

Опустошенная бутылка сверкнула на солнце и шлепнулась в воду, едва не задев при этом крупную черную чайку. Спиллеринг отвернулся — глядеть, как, лениво покачиваясь на волнах, от него уплывает тинг-осьмушка, было слишком тяжелым испытанием для нервов чиновника.

— Так о чем бишь я, — нахмурился Мэттон. — Ах, да. Проблема с этими клятыми иторийцами в том, что мы не можем просто загнать их в трюм и оставить без присмотра. Они ж, гы, что не выпьют, то переколотят. Сплавить бы их куда-нибудь поскорее...

— Ужасно не хочется вас огорчать, хинк капитан, но боюсь, до выполнения ряда формальностей пленных...

Мурена замолчал и, прищурившись, взглянул на серую громаду форта. В отличие от хозяина городского рабария, старший хорунжий Тарк — это чиновнику было известно совершенно точно — далеко не всегда отличался щепетильностью... например, по части наличия у будущих постояльцев своей тюрьмы надлежащих документов. Тем паче что появление в военной тюрьме пленных иторийцев уж как-нибудь можно будет объяснить — в том весьма маловероятном случае, если кому-то эти объяснения потребуется давать.

А еще Спиллеринг ничуть не менее точно знал, что старший хорунжий Тарк является большим поклонником работ иторийских виноделов.

— Впрочем, — задумчиво произнес Мурена, — кажется, я нашел решение вашей проблемы, хинк Мэттон.

— Да-а-а, — гримаса, появившаяся на лице коменданта, наводила на мысль скорее о приступе удушья, нежели о наслаждении, — это и в самом деле оно!

— Хинк старший хорунжий, разве прежде я хоть однажды...

— Прежде ты не рассказывал мне столь невероятных баек! — рявкнул комендант.

— Ноя...

— Молчать, ворона! — Тарк начал вновь наполнять бокал, но, долив примерно до середины, вдруг резко отставил бутылку в сторону — то ли в приступе скупости, то ли побоявшись расплескать ценный напиток дрожащей рукой. — Итак, повтори, чего нужно этому пиратскому отродью?

— Оставить в вашей замечательной тюрьме...

— У меня форт!

— Прошу прощения, на гауптвахте вашего замечательного форта две дюжины пленных иторийцев.

— И дает по бутылке за голову?

— Верно, а также продает вам два бочонка со скидкой, то есть, — наклонившись к коменданту, Мурена перешел на шепот, — по цене, которую, хинк старший хорунжий, язык не поворачивается назвать иначе как дармовой.

— Не поворачивается, — комендант принялся крутить четвертую — две первые были расстегнуты, на месте третьей виднелся пучок ниток — сверху пуговицу на камзоле. На всякий случай чиновник отступил на шаг — если собственные застежки Тарк откручивал в приступе задумчивости, то с пуговицами нижестоящих он проделывал эту же операцию совершенно сознательно.

— Маслом надо почаще dunstuх [Dunsta — первоначальное значение слова — дупло, однако в уличном сленге употребляется в ином, куда более грязном, смысле (ито-рийск.).] смазывать, тогда поворачиваться будет!

Периодически выдаваемые комендантом перлы нравились его собеседникам ничуть не больше, чем звуки его же смеха.

— Так вы согласны на сделку, хинк старший хорунжий? — произнес Мурена чуть более резко, чем позволял себе до этого.

— Погодь! — комендант мотнул головой. — Дай подумать.

— Подумайте. Только подумайте, — злорадно добавил Спиллеринг, — заодно и о том, что пиратскому капитану может надоесть торчать у ваших ворот. Под солнцем-то... Тарк, вы же не хуже меня знаете, что за нрав у этих людей.